— Откровенно говоря, я не видел этот приказ. Надо будет внимательно с ним ознакомиться. Если это так, то возникает вопрос о соответствии приказа Федеральному закону об образовании и логике работы вузовской системы, в том числе и сельскохозяйственных ВУЗов, которые хоть и подчиняются Министерству сельского хозяйства Российской Федерации, но должны в этом отношении соответствовать тем требованиям, которые устанавливает Министерство образования и соответствовать требованиям федерального законодательства. Я во всяком случае удивлен вашему вопросу; опять-таки, надо будет внимательно посмотреть нормативные документы Министерства сельского хозяйства. До сих пор существовала двухступенчатая процедура занятия ректорских должностей: сначала это была аттестационная комиссия Министерства сельского хозяйства, а затем лица, которые прошли через эту комиссию, избирались конференцией выборщиков в ВУЗах. Эта система себя оправдывала, и в большинстве своем ректоры были эффективными руководителями.

 — Я объехал добрую половину, если не больше, мировых сельскохозяйственных ВУЗов – в Америке, в Европе, в Африке даже был, в Китае– смотрел, как готовят аграрных специалистов. У меня есть свое мнение, но я хочу знать ваше. Наше аграрное образование соответствует мировому уровню? 

— Я с уверенностью могу сказать, что наше сельскохозяйственное образование соответствует высоким международным требованиям, соответствует требованиям российского агробизнеса. Мы говорим, что в сельском хозяйстве экономический рост продолжается с 1999 года, кроме трех засушливых лет, и мы называем агропромышленный комплекс лидером нашей экономики.

Но ведь не может быть плохим образование, если у нас в отрасли наблюдается экономический рост, тем более учитывая, что за последние 15 лет численность занятых в сельском хозяйстве сократилась на 2 миллиона 700 тысяч человек, и этот экономический рост обеспечен за счет эффективного использования новых технологий. Значит, специалисты в целом соответствовали этим технологическим требованиям и обеспечили этот экономический рост. И, скажем, как показала недавно закончившаяся Всероссийская сельскохозяйственная перепись, за последние 10 лет произошел рост уровня образования и руководителей сельхозорганизаций, и глав крестьянских и фермерских хозяйств, индивидуальных предпринимателей, которые занимаются сельским хозяйством, и постоянных работников сельскохозяйственных организаций. Например, могу сказать, что удельный вес лиц с высшим образованием среди руководителей сельхозорганизаций увеличился с 76% до 86%, а среди фермеров и индивидуальных предпринимателей – с 26% до 34%. В Канаде, например – это страна, которая сопоставима по своему сельскохозяйственному потенциалу с Россией – удельный вес фермеров с высшим образованием и их общая численность составляет 17%. То есть у нас менеджеры сельского хозяйства и в корпоративном, и в семейном секторе более квалифицированы, чем канадские фермеры.

 — Тут я бы немножко поспорил. Они более образованы, но вряд ли они более квалифицированные, поскольку канадские фермеры получают свое хозяйство из поколения в поколение, они впитывают опыт общения со здешней именно землей, со здешним климатом, со здешними ветрами, со здешними дождями; они воспитываются в подкорке, на генном уровне знают это.

— Я согласен с вами, что с младых лет фермеры смотрят, как работают их родители в хозяйстве.

 — Конечно. И к их услугам всегда консультанты, которые называются extension service – этой дисциплины вообще нет в наших ВУЗах.

— Они получают солидную практическую подготовку, но тем не менее речь идет о формальных показателях, по которым мы выигрываем. Я согласен с вами, что наше сельскохозяйственное образование в большей степени теоретическое, чем практическое. У нас, к сожалению, выпускники сельскохозяйственных ВУЗов – солидная часть выпускников – должна переучиваться, когда она приходит непосредственно на производство.

— Как у Райкина: «Забудьте все. Забудьте индукцию и дедукцию – гоните продукцию».

— Да. Но тем не менее… Это, конечно, одна из проблем, и особенно она обострилась в последнее время, когда существенно сократилась сеть учебно-производственных предприятий, где студенты сельскохозяйственных ВУЗов проходили практику; когда продвинутые, как мы говорим, сельскохозяйственные компании (агрофирмы, агрохолдинги) не заинтересованы брать студентов сельхозвузов на производственную практику и мало заказывают специалистов в наших сельхозвузах по целевой подготовке. Это так, и эти проблемы надо решать, потому что, скажем, осталась сейчас материально-техническая база сельскохозяйственных ВУЗов: скажем, набор сельскохозяйственной техники, который имеет ведущая компания, в ВУЗах отсутствует.

 — В одном уважаемом учебном заведении я видел плакаты агрегатирования трактора МТЗ-82 с трехкорпусным плугом. Александр Васильевич, извините, но МТЗ-82 уже почти не применяется в сельском хозяйстве массово.

— Ну это, скажем, экземпляр для музея сельского хозяйства.

— Но это преподается, Александр Васильевич. Не кажется ли вам, что пора поменять немножко некоторые профессиональные стандарты подготовки? Как готовить сейчас, в нынешних условиях агрономов? Готовят все правильно, но готовят-то, извините, для старой войны, для предыдущей войны. Экономистов, опять-таки…

— Здесь есть несколько аспектов. Общий рефрен высказываний коллег состоит в том, что надо увеличить практическую подготовку, естественно, улучшить материально-техническую оснащенность сельскохозяйственных ВУЗов. Но как это можно, например, сделать, если расходы на одного обучающегося в системе аграрных ВУЗов Министерства сельского хозяйства 90 тысяч рублей в год, а в системе Минобрнауки – 170 тысяч, а в Германии стоимость подготовки 374 тысячи рублей. Естественно, что в разы должно быть увеличено финансирование аграрного образования. Есть такой международный показатель, который используется для оценки уровня финансирования сельскохозяйственного образования – это отношение расходов на образование в бюджете к валовой добавленной стоимости, создаваемой в сельском хозяйстве. У нас это 1%, а в развитых в сельскохозяйственном отношении странах это 4-5%. Как видите, разница в разы. Это первое, что я хотел отметить. Второе – это производственная практика. Те предприятия, которые принимают студентов для производственной практики, должны иметь определенные преференции, быть сертифицированы государством. Такая система есть, скажем, в той же Германии – так называемое дуальное образование, когда теоретические курсы сочетаются с практическим обучением. Сеть предприятий для этого сертифицирована. У нас же агробизнес никакого интереса кроме отдельных энтузиастов не имеет к тому, чтобы принимать на практику студентов, чтобы организовывать базовые кафедры на своих предприятиях.

 — Вам не кажется, что система ведомственного образования – у нас есть железнодорожные ВУЗы, у нас есть сельскохозяйственные ВУЗы – несколько устарела? Надо все к какому-то стандарту привести, хотя бы к материальному стандарту. Министерство образования пусть бы и занималось обучением, естественно, под контролем Министерства сельского хозяйства оно бы давало какой-то государственный заказ на производство таких, таких и таких специалистов.

— Это легкий рецепт. У нас, когда возникает какая-нибудь проблема, сразу говорят о некоторой организационной перестройке. Но смотрите, в 2004 году в систему Министерства образования и науки Российской Федерации передали сеть сельскохозяйственных техникумов и колледжей, были раньше в системе Министерства сельского хозяйства. За эти годы численность подготовки специалистов со средним специальным образование уменьшилась в 1,7 раза.

 — Стало быть, это вообще никому не нужно, кроме Минсельхоза.

 — Это риск, это риск … Значит, у нас уже был печальный опыт.

 — Средние специальные учебные заведения резко сократились не просто по количеству обучающихся, но и по своей численности.

— Да, конечно. Но я не закончил немного свою мысль. Нужны, конечно, и новые профессиональные стандарты, и разработанные в соответствии с новыми профессиональными стандартами образовательные программы. И сейчас Министерство сельского хозяйства, Министерство социального развития, Министерство экономики приступили к разработке этих профессиональных стандартов. Существует даже совет по стандартам профессиональным в Администрации президента Российской Федерации. И я думаю, что одно условие необходимо выполнить: надо, чтобы эти стандарты разрабатывались с участием практиков, передовых практиков отраслевых объединений, союзов предпринимателей. Я, например, этим летом занимался подготовкой стандарта экономиста сельскохозяйственного производства. Мы привлекли для его разработки около десятка отраслевых объединений, руководителей передовых предприятий. Я думаю, что этот стандарт будет соответствовать требованиям. Другое дело, что здесь позиция Министерства образования и науки немножко, я бы сказал, странная, потому что они, например, считают, что аграрные ВУЗы не должны заниматься подготовкой экономистов сельского хозяйства.

В их представлении, этим должны заниматься специальные экономические ВУЗы – скажем, Высшая школа экономики, Финансовая академия, экономический факультет Московского университета.

 — Но там же не преподают ни агрономию, ни зоотехнику, ни ветеринарию – ничего не преподают практически.

— Вот мы об этом и говорим, что это вообще противоречит мировому опыту. Например, в Соединенных Штатах Америки экономистов сельского хозяйства готовит система так называемых land-университетов, которые имеются практически в каждом штате.

— В каждом штате, да. Еще при Линкольне это было сделано.

— Да. Они сейчас стали почти что классическими университетами: там кроме преподавания сельского хозяйства изучают и медицину, и ядерную физику, но они сохранили свое сельскохозяйственное ядро. Бакалавриат по аграрной экономике есть, например, в ведущем аграрном ВУЗе Великобритании – Королевском сельскохозяйственном колледже, который недавно принц закончил.

 — Оксфорд, Кембридж, Итон, Университет штата Колорадо – там великолепно преподают аграрную экономику, просто великолепно. Причем на первых книжных полках, на первых местах стоят учебники Чаянова.

— Ну, в Кембридже бакалавриата по аграрной экономике нет, там есть магистратура по аграрной экономике. Но, скажем, курс Чаянова – это тоже один из аргументов, который мы приводили в своей полемике с Министерством образования и науки Российской Федерации. Согласитесь, странно, когда в сельскохозяйственных ВУЗах запрещают преподавать аграрную экономику в стране с таким крупнейшим сельскохозяйственным потенциалом, какой имеется в России, и в стране, где 300-летняя традиция исследования аграрной экономики, преподавания аграрной экономики, где зародилась организационно-производственная школа Александра Васильевича Чаянова, Николая Дмитриевича Кондратьева и так далее. Но я думаю, что этот стандарт будет утвержден.

—  Александр Васильевич, очень сложно это доказывать, когда уже десятилетия у нас так называемый либеральный, сверхлиберальный экономический блок в правительстве. Это очень сложно доказывать.

— Когда мы недавно обсуждали эту проблему в «Вольном экономическом обществе», там присутствовал научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Григорьевич Ясин, и он не возражал против такого подхода. Правда, он сказал, что многие цифры по сельскому хозяйству для него были неожиданными.

— То есть он сделал для себя какое-то открытие?

— Я думаю, что в конце концов этот стандарт будет утвержден.

— Отлично.

— Я к тому, что аналогичную работу надо проделать сейчас по всем направлениям сельскохозяйственного образования. Я думаю, что в агрономии она интенсивно делается, в ветеринарии, в защите растений. И затем в соответствии с новыми профессиональными стандартами должны быть разработаны новые образовательные программы, хотя это не такое простое дело, потому что качество преподавательского труда в сельскохозяйственных ВУЗах, надо самокритично сказать, оставляет желать лучшего. И тут надо больше обращаться к профессуре зарубежной, приглашать их для чтения лекций; надо сформировать резерв преподавательских и лучших выпускников аграрных ВУЗов и послать их на обучение в Европу (как говорили до революции, «для подготовки профессорского знания»).

—  Александр Васильевич, главное, чтобы они потом вернулись оттуда.

— Я думаю, что это уже вопрос к условиям такой программы. Но дело в том, что сейчас такой программы нет.

— Да, это действительно так. Самая главная задача, на мой взгляд, – это прежде всего научить тех, кто учит.

Отправить их на стажировку, пригласить сюда специалистов, чтобы здесь происходило обучение. И вот тогда, наверное, мы будем выходить на какой-то правильный курс.

Источник: «Крестьянские ведомости»